Олег Николаевич Грудзинский, 1925 года рождения, инвалид войны 2-й группы, фронтовик-пехотинец.
Воспоминания о войне неразрывно связаны с возрастом детей, подростков, парней, в котором мы находились в июне 1941 года, и только в зрелом возрасте начинаешь понимать, что мы пережили, хотя многое забылось.
"Я родился в октябре 1925 года в г. Харькове, Украина. Мои родители познакомились в госпитале, где мама работала, а папа лечился после тяжелого ранения в ногу во время гражданской войны на Украине до 1922-23 года. Папа воевал в дивизии легендарного комдива Щорса. В детстве мы пели песню:
Шел отряд по берегу, Шел издалека. Шел под Красным знаменем Командир полка. Голова обвязана, Кровь на рукаве, След кровавый стелется По сырой траве….
Это про комдива Щорса. А еще часто пели песню:
Если завтра война, Если завтра в поход, Будь сегодня к походу готов.
После Октябрьской революции, после гражданской войны страна была в разрухе. Я видел людей, лежащих на дорогах с распухшими ногами, умирающих от голода. Кто из нас мог думать, что через 17-20 лет начнется еще более жестокая кровопролитная война, продолжавшаяся 1418 дней и ночей.
В нашем дворе, окруженном тремя 2-хэтажными домами, замкнутым треугольником жили семьи разных национальностей: русские, евреи, поляки, украинцы, белорусы и даже немец-старик с двумя детьми. За нами – детьми и подростками – особенно никто не наблюдал. Мы свободно бродили по городу в садах и парках, купались в реках Харьков и Лопань, зимой санки с горы и коньки-«снегурочки», привязанные к валенкам. Летом спали во дворе на выносных раскладушках. После кинофильма «Чапаев», который каждый из нас пересмотрел несколько раз, устраивали бои с соседскими мальчишками, из-за чего переломали палисадник из кустов, посаженный вдоль соседнего оврага. Ну а в конце 30-х годов любимой песней, которая звучала из репродукторов, была:
Утро красит нежным цветом Стены древнего Кремля, Просыпается с рассветом Вся Советская страна…
Учился я в неполной средней школе № 49, семилетке, русско-украинской. Кроме прочих уроков нас учили русскому и украинскому языку и литературе. Изучали даже французский язык. Географию, кроме как в школе, я нигде не изучал. Наш учитель географии был замечательный педагог. Вера Юльевна, высокая худощавая женщина со строгим выражением лица, у меня оставила добрые воспоминания и уважение. «Гром гремит, земля трясется, Вера Юльевна несется на высоких каблуках, с географией в руках» – так мы ее помнили еще год после окончания семилетки. Я проучился на первом курсе электромеханического техникума. И тут вдруг объявление по радио: «ВОЙНА!» Начались ежедневные бомбежки, город горел, горожане защищались, дежурили на крышах и гасили зажигательные бомбы. Некоторые семьи нашего двора эвакуировались в тыловые районы. Наша семья осталась дома из-за тяжелой болезни мамы.
Немцы оккупировали Харьков 28 октября 1941 года. О периоде оккупации нужно вспоминать отдельно. Начался период выживания, был голод, с теплом было проще, так как квартиры отапливались углем и дровами. Я выглядел моложе 16 лет, поэтому мог свободно ходить по городу и в села за городом, менять кое-какое имущество на еду. Свободное время проводил в компании своих товарищей, бывших школьников.
Военная служба для меня и моих товарищей – Виктора Сластина, Николая Борденко, Володи Ивченко и Игоря Лукашука – началась через несколько дней после освобождения Харькова от оккупации. Двадцать третьего августа 1943 года мы без приглашения пришли в Каганвический райвоенкомат, и нас с большой группой молодых харьковчан маршем-пешком повели в г. Полтаву обучаться в артиллерийском полку специальности разведчиков. Однако быстро передумали, посадили в воинский эшелон и повезли в г. Навашино Горьковской области. Здесь я расстался с товарищами и был направлен в г. Цивольск Чувашской АССР. Это был 1-й запасной стрелковый полк, где принял военную присягу и прошел обучение военному ремеслу. Это время тоже надо отдельно вспоминать. Нас учили воинской дисциплине, строевому шагу, обучали, как разбирать и собирать оружие (винтовку, пулеметы) и дали немного пострелять в тире из винтовки.
В апреле 1944 года нас отправили воинским эшелоном на Белорусский фронт, на пополнение воинских частей, находящихся на отдыхе после тяжелых боев. Меня направили в 247 стрелковый полк, где продолжилось обучение воинскому делу в более реальных условиях. Прежде всего нас переодели, откормили после скудного чебоксарского питания, вооружили сначала винтовками, а потом автоматами ППШ. Даже на отдыхе наша часть подвергалась периодическим артиллерийским налетам. Параллельно с продолжающимся обучением, мы принимали участие в охране саперных подразделений, строящих в лесной болотистой местности дороги и переправы через водные преграды, поскольку готовилось весеннее наступление по всему западному фронту. Это наступление началось 23-24 июня 1944 года под названием «Операция Багратион».
Ночью 24 июня наш полк, роты, батальоны, наш взвод (командир взвода лейтенант Матусевич, помкомвзвода сержант Александр Пономаренко (мой земляк-харьковчанин, который меня нашел после возвращения с войны)), окопались на нейтральной полосе за рекой «Друть».
После получасовой артиллерийской подготовки в 4 часа утра пошли в наступление на немецкую оборону.
Накануне боя перед выходом на позицию спал спокойно, не помню, чтобы было страшно. А вот когда лежал в окопчике во время артиллерийской подготовки, немножко дрожал, то ли от страха, то ли от холода – земля в 4 часа была сырая, холодная. Когда двинулись в атаку, все забылось, сразу попали под минометный и артиллерийский обстрел. Стрелял из автомата короткими очередями и, примерно через несколько минут бега, вдруг упал, как будто кто-то меня толкнул. Вскочил и снова пытался стрелять, но не получилось, автомат около замка пробило пулей, и я увидел, что из левого плеча течет кровь. Пуля пробила автомат и плечо навылет. Растерялся, сел на землю, и тут подбежал санитар, оттащил меня в воронку от снаряда, разрезал рукав и перевязал рану (мастерски!) и сказал: «Иди к реке, тебя перевезут на тот берег, и по лесной дороге топай в госпиталь легкораненых по берегу реки Днепр». И я пошел с шинелью через плечо, с вещмешком с патронами за спиной, саперная лопатка слева и двумя гранатами – лимонками на животе.
Пуля пробила мне плечо, не задев кость, поэтому в госпитале я пролечился 20 дней и, с маршевой ротой был направлен снова на фронт. Пешком по лесам и дорогам Белоруссии, через г. Бобруйск, Волковыск, г. Минск и на место назначения в г. Белосток в запасной полк. По дорогам Белоруссии мы шли, подобрав по пути оружие. У меня была немецкая винтовка и граната. В лесах бродили немцы, не успевшие отступись со своими частями, и партизанам белорусским сдаваться боялись.
Из Белостока нас увел пешком офицер, майор в расположение находящейся на отдыхе и пополнении личным составом 5-й Орловской стрелковой дивизии, 336 стрелковый полк, тоже пехотный. Командир взвода вручил мне пулемет Дегтярева (весит 11 кг), назначил помощника – 2-й номер. Начали нас обучать саперному делу – как обнаруживать и обезвреживать мины разных конструкций, в том числе и немецких.
С июля 1944 г. началось продвижение с боями по Польше. Наступление чередовалось с кратковременной обороной и отдыхом. К октябрю 1944 г. мы с боями подошли к городу Ломжа, на берегу реки Нарев. Это северо-запад Польши. При наступлении теряли солдат, в основном это были ранения. Я остался без первого помощника, так и без второго, так что пришлось тащить пулемет и диски с патронами самому.
К 24-му дню октября, когда подошли к реке Нарев и перешли через мост-переправу, невредимыми остались только командир взвода и я. В противотанковом рве, где оборонялись наши солдаты, командир сменил мой пулемет на автомат ППШ. Мы подошли в то время, когда началась атака немцев на небольшой польский поселок. Шли в полный рост, растянувшись цепью, и от живота стреляли с автоматов. Я забежал в каменный домик и стал стрелять из окна. Вдруг кто-то взял меня за плечо. Я испугался, но это оказался наш солдат с пулеметом в руках. Он занял место у окна и стал стрелять, а я лег в ближайшую ямку у домика и тоже стрелял. Слева от меня стрелял пулемет «Максим», и я видел, как трассирующая пуля попала в пулеметчика. Вдруг раздался взрыв, облако пыли и я почувствовал удар в кисть правой руки, пальцем которой я нажимал на курок автомата. Рука онемела, пальцы перестали сгибаться, стрелять я не смог. Вскочил и снова вбежал в домик. Вместо окна была большая дыра, а солдат лежал у стены без головы. Санитар увел меня в сарай, где уже было много раненых. У входа сидел старшина с телефонной трубкой и кричал: «Давайте «Катюшу», а другой рукой держался за горло, и сквозь пальцы сочилась кровь. Санитар осмотрел мою руку и повел меня в медсанбат.
Через неделю направили во взвод, которым командовал мой лейтенант, где был новый состав бойцов, все были одеты в зимнюю форму (ватные штаны, фуфайки и др.) Снова получил пулемет Дегтярева. Бои продолжались в обороне. В окопе глубиной в человеческий рост, на стыке двух зигзагов оборудовалось пулеметное гнездо – площадка, где срыта верхняя часть бруствера широко, чтобы можно было водить дулом влево-вправо. Днем пока светло, велось наблюдение, и стрелять приходилось, пока видна цель. Немцы засекали место, где стрелял пулемет. Это помогало им стрелять метко ночью. У меня было два гнезда на разных сторонах окопа, и после стрельбы я перемещался с одной площадки на другую, если слышал подозрительный шум. Ночью 2-го октября 1944 г. я пострелял и не успел присесть, как меня ударило в шею с левой стороны. Как потом понял, это пуля застряла в шее, а попала справа в нижнюю челюсть, выбила зубы и сломала челюсть. Ручьем полилась кровь и, сидя, я думал, что это конец.
Но это был конец моей фронтовой службы. Мой лейтенант делал обход и обнаружил меня сидящим на дне окопа. Присветил фонариком, все понял, перевязал мне шею. И повез в медсанбат. Доктор вынул пулю, застрявшую в шее. После медсанбата направили в госпиталь в г. Замбров, где встретил праздник 7 ноября. В Белосток отправили на санитарном самолете У-2. Потом поездом в Москву и, наконец, санитарным поездом в челюстной госпиталь в г. Читу, за Байкалом. В госпитале я увидел, как война уродует лица людей и какие операции делают врачи, чтобы вернуть, по мере возможности, прежний облик человеку. Снова вернулся в запасной полк, где встретил день Победы 9 мая 1945.
Мы жили на сопках в тайге, где заготовляли бревна для дров, по желобу спускали к реке (если не забыл, по реке Бирюсе). Девушки-зенитчицы, жившие на сопке выше нашей, сообщили нам о Победе. Внизу виднелась сибирская железная дорога, по которой круглые сутки шли поезда с техникой и воинскими частями, шла подготовка к войне с Японией. Я думал, что тоже могу туда попасть, но не попал.
Из запасного полка был направлен в г. Иркутск на службу в отдельный батальон связи. Строили телеграфную линию от Иркутска до Байкала, вдоль реки Ангара.
Поскольку я был трижды ранен и был рядовой солдат, на основании Указа Верховного Совета СССР, был демобилизован. Весной 1946 г. поступил на подготовительные курсы для получения аттестата зрелости, поскольку проучился в школе только 8 лет, и поступил на учебу в Харьковский строительный институт ХИИКС.
Закончил учебу и защитил диплом с отличием, в декабре 1951 г. Получил назначение в г. Горький на завод «Красное Сормово» в конструкторский отдел. По мере продвижения по службе конструктором, инженером электромехаником был переведен в конструкторское бюро ЦКБ «Лазурит» на должность начальника сектора в электротехническом отделе.
Участвовал в проектировании речных судов, а затем и подводных лодок разных модификаций. Участвовал в обслуживании строительства П.Л. на заводе, а потом и в сдаче подводных лодок в г. Севастополе, г. Северодвинске, г. Полярном.
На пенсии нахожусь с июня 1989 г., общий трудовой стаж 42,5 года. Во время работы в ЦКБ «Лазурит» был избран в Совет ветеранов ВОВ и Труда, два года был председателем Совета ветеранов.
В 1965 г. накануне празднования 20-летия Победы по инициативе отдела кадров ЦКБ была найдена и вручена мне медаль «За отвагу», которой я был награжден 11 ноября 1944 года, будучи солдатом 336-го стрелкового полка 5-й Орловской дивизии.
В дни празднования 60-летия Победы был награжден «Орденом Отечественной войны» 1-й степени. Во время работы в ЦКБ «Лазурит» в дни празднования 100-летия со дня рождения В.И. Ленина был награжден медалью «За доблестный труд». В дни празднования 60-летия и 70-летия освобождения Белоруссии от фашистских захватчиков был награжден президентом Белоруссии двумя медалями.
С 2005 года участвую в мероприятиях, которые организовывает Совет ветеранов микрорайона «Горьковский»".
Олег Николаевич Грудзинский, 1925 года рождения, инвалид войны 2-й группы, фронтовик-пехотинец. 
