Литературное окружение Горького

Сулейман Стальский, поэт (1869-1937 гг.). Прославленный поэт Дагестана впервые встретился с Алексеем Максимовичем на Первом Всесоюзном съезде советских писателей в 1934 году. Поприветствовав друг друга, они, заговорили через переводчика, как если бы были знакомы много десятилетий, очень непринужденно, очень свободно. И улыбались, поглядывая друг на друга… «На меня, — сказал, закрывая съезд, Алексей Максимович, — и я знаю, не только на меня, произвел потрясающее впечатление ашуг Сулейман Стальский. Я видел, как этот старец, безграмотный, но мудрый, сидя в президиуме, шептал, создавая свои стихи, затем он, Гомер двадцатого века, изумительно прочел их». Эта встреча воодушевила Стальского на новые песни

«…Берусь я вновь за песни рьян Пою рабочих и крестьян.
И снова молод Сулейман
Мне Горький почести воздал…»

Так Стальский делился своими впечатлениями в стихотворении «Учитель». Действительно, Горький не просто стал другом дагестанскому поэту, но и учителем, внимательно следя за его творческим ростом и поддерживая «самородок поэтического искусства» в переписке.

Демьян Бедный /Ефим Алексеевич Придворов/, писатель, поэт (1883-1945 гг.).

Нарком просвещения Луначарский говорил: «У нас есть два великих писателя: Горький и Демьян Бедный, из которых один другому не уступает…». Сближение с буревестником революции у Бедного произошло в 1915 году, вместе с ним он изобличал буржуазную литературу в фальшивом стремлении «Защиты Отечества». Творчество двух писателей пронизанное острой сатирой, воспевает простых людей, трудящихся на благо страны. Алексей Максимович отмечал: «У нас есть хороший знаток языка — Демьян Бедный… у него отличный лексикон…». Придворов же восхищался неутомимостью своего друга: «…Горький, на нашу общую радость, богатырски работает и еще — горячо надеемся — двадцать пять лет проработает! Вы видели, какой он молодой!». Смерть Алексея Максимовича стала сильным ударом для Демьяна.

Толстой Алексей Николаевич, писатель, поэт (1883-1945 гг.).

Творчество Горького привлекло Алексея Николаевича еще в юности: «вот пример огромной силы искусства» - говорил он, называя Горького художником, выражающим в своих произведениях красоту и силу в новой, свободной жизни. Первые повести и рассказы Толстого сразу были высоко оценены Горьким. Буревестник революции призывал народ обратить ««внимание на нового Толстого, Алексея — писателя, несомненно крупного, сильного и с жестокой правдивостью изображающего психическое и экономическое разложение современного дворянства»

Предложением принять участие в сборнике «Евреи на Руси» начинается их дружеская переписка. После Февральской революции Алексей Максимович пригласил молодого писателя сотрудничать в газете «Новая жизнь». Близкое знакомство этих творческих личностей, перешедшее в дружбу, началось весной 1922 г. в Берлине. Встречи и беседы с Горьким укрепили Толстого в его решении окончательно разорвать с эмиграцией и вернуться на родину.

Толстой видел в Алексее Максимовиче старшего мудрого друга, советам которого он всегда следовал. Из письма Горького – Толстому (Москва. 13 сентября 1931 г.) «Дорогой дедушка и тезка! На все вопросы, поставленные вами, вы услышите исчерпывающие ответы из моих красноречивых уст, кои вскорости окажутся в непосредственной с вами близости и будут пить чай… крепко жму руку. А. Пешков».

Лев Николаевич Толстой, прозаик (1880-1886 гг.). Отношения между Львом Толстым и Максимом Горьким строились на высоком почитании друг друга, на искреннем интересе к друг другу, основе высоких эстетических взаимооценок. Каждый из них видел в другом настоящего художника слова. 16 января, 1900 года, после первой встречи с Алексеем Максимовичем, автор «Войны и мира» записал в своём дневнике: «Был Горький. Очень хорошо говорили, И мне он понравился. Настоящий человек из народа».

С этого времени началось дружеское общение писателей. В начале 20 века, когда Горького заточили в тюрьму, Лев Николаевич, негодуя по поводу этого, отправил ряд ходатайственных писем высокопоставленным чиновникам. В одном из них он писал: «Я лично знаю и люблю Горького не только как даровитого, ценимого и в Европе писателя, но и как умного, доброго и симпатичного человека». Хлопоты Толстого возымели своё действие. Горький был освобождён и благодарен за это другу.

Герберт Джордж Уэллс, писатель-фантаст (1866-1946 гг.).

С творчеством фантаста М.Горький познакомился, по-видимому, ещё в 1902 году, когда попросил переслать в арзамасскую ссылку книги Г.Уэллса, изданные на русском языке «Новым журналом иностранной литературы». А в 1906 году, В Нью-Йорке, в частном доме редактора «Вильтшайр мэгэзин», великие писатели впервые встретились. Мария Федоровна Андреева, жена Горького превосходно владела английским, так, что беседе никто не мешал. В книге «Будущее Америки» (1906), рассказывая об этой встрече, Г.Уэллс рисовал портрет М.Горького: «Горький — не только великий художник того искусства, которому я сам служу, но и сам по себе великолепная личность… Английский перевод его сочинений, хотя и весьма тщательно исполненный, не даёт даже слабого понятия о свойственных его таланту самобытности и оригинальности». После этой встречи они не теряли связи - оба читали друг друга в переводах: их переписка, особенно после встречи в Лондоне в 1907 году, была дружеской и не прерывалась. В 1920 году Уэллс в сопровождении старшего сына Джипа приехал «посмотреть Россию». Вместо планируемых двух дней он провел в Петрограде две недели. Автор фантастических произведений подолгу разговаривал с Горьким, его друзьями, встретился с лидером большевиков Лениным. Двух ярчайших писателей: Алексея Максимовича Горького и Герберта Уэллса можно сказать объединило их еще и обожание легендарной женщины - Марии Закревской, встреча с которой состоялась тут же, в доме Горького. Отношения Горького и Г.Уэллса, их встречи не всегда складывались гладко. Но это не помешало Г.Уэллсу в телеграмме по поводу кончины М. Горького оценить его как «одну из великих фигур, выдвинутых революционным процессом в России».

Иван Алексеевич Бунин, писатель, поэт (1870-1953 гг.).

«Начало той странной дружбы, что соединяла нас с Горьким, — странной потому, что чуть ли не два десятилетия считались мы с ним большими друзьями, а в действительности ими не были, — начало это относится к 1899 году. А конец — к 1917-му. Тут случилось, что человек, с которым у меня за целых двадцать лет не было для вражды ни единого личного повода, вдруг оказался для меня врагом, долго вызывавшим во мне ужас, негодование. С течением времени чувства эти перегорели, он стал для меня как бы несуществующим» — так начинается глава «Горький» в «Воспоминаниях» Бунина, написанная в 1936 году. В мемуарах Бунин вспоминал, что Горький при, первой встрече в Ялте в 1899 году сказал: «Вы же последний писатель от дворянства, той культуры, которая дала миру Пушкина и Толстого». Тем не менее, через несколько дней после знакомства Бунин прислал Горькому свою книгу — «Под открытым небом», и между классиками завязалась переписка, которая длилась почти 18 лет. Свою первую поэму «Листопад», изданную в 1900 году, Бунин посвятил Горькому. Но в годы революции писатели разошлись из-за идейных разногласий. И, не встречаясь более, они критиковали произведения друг друга. Публичные высказывания обоих носили всякий раз отрицательный характер. Только в написанном после смерти Горького и опубликованном в газете «Иллюстрированная Россия» (июль, 1936) своеобразном «некрологе» Иван Алексеевич позволил себе сказать, что смерть Горького вызвала у него «очень сложные чувства».

Николай Дмитриевич Телешов, писатель, поэт (1867-1957 гг.). «…И вот, проходя по какой-то улице, я встретился с высоким молодым человеком, с длинными, почти по плечи, волосами. Он нес в руке несколько книг. Несмотря на мимолетность встречи, лицо его мне запомнилось. И лицо, и несколько сутулая фигура, и ясный взгляд...» Так, в 1899 году, в Нижнем Новгороде, происходит знакомство Николая Дмитриевича и Горького, перешедшее в тридцатилетнюю дружбу и сотрудничество: после знакомства, Алексей Максимович заинтересовывается писательским кружком Телешова и рекомендует туда «собратьев по перу». Так возникло литературное объединение «Среда», давшее еще одну тему в дружеской переписке двух современников: «Разумеется, милый друг, Николай Дмитриевич, я согласен! С искренним удовольствием отдаю рассказ, и - по совести должен сказать тебе великолепное ты дело задумал! Честь твоему сердцу, честь уму! Очень хороший ты человек, ей-Богу!...» писал наш земляк своему соратнику по перу, поддерживая и наставляя в творческих изысканиях.

Скиталец /Степан Гаврилович Петров/прозаик, поэт (1869-1941 гг.). Первая встреча с Алексеем Максимовичем произошла в июне 1899 года в Самаре. Горький заинтересовался личностью Скитальца, почувствовал его талантливость и пригласил к себе. Через год, в Нижнем Новгороде, они встретились вновь. Встреча с Горьким, перешедшая в близкое знакомство и дружбу, имела решающее значение в жизни Скитальца, она окончательно определила его судьбу. «Друг, воспитатель, старший брат и вдохновитель», — говорил Скиталец, правильно раскрывая в этих кратких словах содержание своих отношений с Горьким. Вместе со своим наставником, Петров пережил и заключение, и скитание вдали от родных мест. Вместе же, поддерживаемый Горьким, взявши по его же наставлению псевдоним, Степан Гаврилович прочно утвердился в литературных кругах, обретая признание и известность.

Константин Петрович Пятницкий, журналист, мемуарист (1864-1939 гг.). Книгоиздательство «Знание» объединило Константина Петровича с Алексеем Максимовичем и с 1900 года началось их тесное сотрудничество. Отношения журналиста и писателя были неоднозначными. В начале 20 века Алексей Максимович писал Пятницкому «Знаете что, дорогой друг? Если б Горький были Вы, а я К.Пятницкий, я бы проклял Вас, изругал, избил и, чтоб никогда более не канителиться с Вами, уехал бы по гроб жизни в Австралию. Серьёзно. Дело в том, что я чувствую себя глубоко виноватым пред Вами, чувствую, что прямо-таки мешаю Вам жить и работать благодаря своей образцовой глупости… Ну - до свидания! Очень крепко обнимаю Вас, очень люблю и прошу простить за безалаберность». Плодотворная культурно-просветительская деятельность двух книгоиздателей продолжалась до изменения политической обстановки в стране. И, хотя пути двух друзей разошлись, это не помешало Константину Петровичу опубликовать в 1937 году книгу мемуаров «М. Горький на родине», в ответ на посвящение Алексея Максимовича своей пьесы «На дне» Пятницкому.

Антон Семенович Макаренко/псевд. Андрей Гальченко/ педагог, прозаик (1888-1939 гг.). Впервые познакомившись с творчеством великого писателя, Антон Семенович был впечатлен личностью, носящей «задорное, гневное и уверенно близкое» всем имя - Максим Горький. Наш земляк стал примером культурного и нравственного роста для будущего педагога. Под его влиянием Макаренко вершил свои первые литературные опыты, перешедшие, позднее, в серьезные труды и книги, заслужившие похвальные отзывы от строгого учителя-Алексея Максимовича. «...Вчера прочитал Вашу книжку «Марш 30-го года», - писал Горький. - Читал - с волнением и радостью… Вы очень хорошо изобразили коммуну и коммунаров. На каждой странице чувствуешь Вашу любовь к ребятам, непрерывную Вашу заботу о них и такое тонкое понимание детской души. Я Вас искренно поздравляю с этой книгой».

«Моя жизнь прошла под знаком Горького», — напишет Антон Семенович. Работа в трудовой колонии имени А. М. Горького это отчасти подтверждает, как и крепкая дружба, связавшая две творческие души.

Ромен Роллан, прозаик (1866-1944 гг.). «Я имею высокую честь считать его своим другом, и поэтому мне очень трудно говорить о нём. Ибо я не принадлежу к числу тех людей, которые находят необходимым говорить о друзьях своих, подчёркивая идеологические или иные «недостатки» друзей…Нужно иметь сердце, способное творить чудеса, чтобы создать во Франции, после трагедий, пережитых ею, столь бодрую книгу - книгу непоколебимой и мужественной веры в своего родного человека, француза. Я преклоняюсь перед Романом Ролланом именно за эту его веру, которая звучит во всех его книгах, во всём, что он делает. Для меня Р.Роллан уже давно Лев Толстой Франции» так характеризовал свое отношение к французскому прозаику и музыковеду Алексей Максимович. Огромную роль в укреплении прогрессивных сторон мировоззрения Роллана сыграл М. Горький. В регулярной переписке двух писателей обсуждались острейшие вопросы современности, литературы и искусства, проблемы творчества. Роллан писал: «Имя Горького для меня с юности — имя друга». В декабре 1916 года началась постоянная их переписка, перешедшая в искреннюю дружбу двух великих писателей.

Антон Павлович Чехов /псевд. Антоша Чехонте/прозаик, драматург (1860-1904 гг.).

В 1898 году, в своем первом письме к Чехову, положившем начало личному общению обоих писателей, Горький сообщал: «Собственно говоря - я хотел бы объясниться вам в искреннейшей горячей любви, кою безответно питаю к вам со времен младых ногтей моих, я хотел бы выразить мой восторг пред удивительным талантом вашим, тоскливым и за душу хватающим, трагическим и нежным, всегда таким красивым, тонким... Сколько дивных минут прожил я над вашими книгами, сколько раз плакал над ними и злился, как волк в капкане, и грустно смеялся подолгу». Преклонение перед талантом другого было взаимно. Познакомившись с первыми рассказами Горького, Антон Павлович, в своем письме к нему, дает беглую характеристику основных свойств начинающего писателя: «Талант, — пишет он, — несомненный и притом, настоящий, большой талант. Вы — художник, вы — пластичны, то есть когда вы изображаете вещь, то видите ее и ощупываете руками ее. Это настоящее искусство…». Общение этих мастеров слова продолжалось более пяти лет, вплоть до смерти Антона Павловича. Любовь к драматургу сказалась и на воспоминаниях Горького о нем, и его мемуары считаются одними из лучших среди воспоминаний о Чехове.

Константин Александрович Федин, писатель, журналист (1892-1977 гг.). 25 февраля 1920 года Константин Александрович познакомился с М. Горьким. Тот сурово раскритиковал переданные ему на ознакомление сочинения молодого автора, однако, правдиво угадав в нем талант, поддержал творческие начинания, отчего писательская карьера Федина стала складываться крайне удачно. Впечатления о первой встречи с великим мастером слова нашло отражение в книге Константина Александровича «Горький среди нас» - «Это на всю жизнь» - писал журналист. Внимание и поддержка Алексея Максимовича видна и по интенсивной переписке между ними. А дарственная надпись на второй части романа «Похищение Европы» говорит сама за себя: «Дорогому Алексею Максимовичу по-старому, с любовью и преданностью. Конст. Федин. Ленин град. Январь 1936 г.»

Леонид Максимович Леонов, прозаик, драматург (1899-1994 гг.).

С произведениями Леонида Максимовича Леонова буревестник революции познакомился в 1924 г., после чего письмом предложил его сотрудничать в журнале «Беседа». Это приглашение положило начало многолетней переписке и дружбе писателей. Горький горячо интересовался творчеством Леонида Максимовича. В своих письмах он нередко обращает внимание корреспондентов на книги Леонова и предсказывает ему большую будущность: «В Леонове чувствуется большой русский писатель». Дружба между прозаиками окрепла еще больше после посещения Алексеем Максимовичем Сорренто по приглашению Леонова. «Когда я приехал в 1927 г. к Горькому в Сорренто, он меня сразу принял, проявил ко мне просто нежность. Я возвратился в Москву буквально влюбленным в него». В свою очередь литератор неоднократно говорил о роли Горького в становлении и развитии советской литературы, в воспитании молодых писателей, обозначая, тем самым, свое отношение к нашему земляку: «Горький — человек, удивительно поработавший над самим собой. И, познавая его почти нечеловеческий труд, испытываешь еще большее уважение к этому гражданину мира из нижегородского малярного цеха».

Стефан Цвейг, прозаик, поэт (1881-1942 гг.). «Самым ценным, что я привез домой, была дружба с Максимом Горьким, с которым я впервые увиделся в Москве» писал австриец, делясь впечатлениями о поездке в Россию 1928 года. Этой встрече предшествовала их активная переписка, в которой Алексей Максимович давал восторженные отзывы на прочтенные произведения, предлагая печататься в России. Издательские проекты были весьма успешны. В проспектах книгоиздательства «Время» собрание сочинений С. Цвейга рекламировалось, как «единственное на русском языке, разрешенное автором, с предисловиями Горького…». Вторая и последняя встреча прозаиков состоялась в 1930 году в Сорренто. Из всех современных русских писателей Цвейг неизменно выделял своего друга по переписке. Предисловие к «Рассказам» Горького, изданных в Лейпциге в 1931 году тому подтверждение. «Эта вступительная статья Стефана Цвейга - одна из лучших, среди написанного о Горьком, и, может быть, лучшее из всего, что сказано о Горьком на немецком языке» - отзывался Л. Фейхтвангер.